Сегодня и завтра - Страница 8

"Боже мой!" думалъ онъ: "для чего я ангажировалъ ее? Я не умѣю сказать ни одного слова. Она вѣрно сочла меня за дурака… О, это нестерпимо, это мучительно! Для чего я ангажировалъ ее?"

Молодой человѣкъ давно уже былъ у себя въ комнатѣ, давно лежалъ на своей поегели, а этотъ вопросъ не сходилъ съ языка его.

Тутъ ему пришелъ въ голову такой прекрасный, такой занимательный предметъ для разговора съ княжною, разговоръ, который обнаружилъ бы и его душу, и его умъ… Онъ разрывался… Какъ счастливы эти господа, сыздѣтства привыкшіе говорить съ княжнами! Кажется, шагъ былъ сдѣланъ: разъ вступивъ въ сіятельную гостиную, онъ могъ бы мало-по-малу привыкнуть къ ней… И вы думаете, что это такъ легко? О, вы бы спросили объ этомъ у бѣднаго молодого человѣка!

Въ одной изъ нихъ — это было, кажется, на вечерѣ у графини Д*… да, точно, потому что его только и встрѣчали въ двухъ извѣстныхъ гостиныхъ — такъ однажды у этой графини спросили объ немъ. Графиня изволила посмотрѣть на него довольно пристально, чрезвычайно холодно, очень важно, что можно было сейчасъ замѣтить изъ легкаго движенія ея нижней губы. Удивительно, какъ эти графини умѣютъ иногда самымъ незначительнымъ движеніемъ лица такъ много придать себѣ важности! Она взглянула на него и сказала:

— А! это какой-то г. Кремнинъ. Мнѣ его представилъ г. Н*. Я, право, не знаю, что онъ такое… Онъ, кажется, никогда ничего не говоритъ и всегда стоитъ на одномъ мѣстѣ. Вѣрите ли, что онъ былъ у меня раза четыре и еще не сказалъ со мной двухъ словъ! По всему видно, что онъ оченъ простъ.

Этотъ приговоръ графини былъ немножко рѣшителенъ, но нельзя было обвинить ее за этотъ приговоръ. Въ самомъ дѣлѣ, по закону свѣтскости, человѣкъ, который былъ въ домѣ четыре раза и не болѣе двухъ словъ произнесъ предъ хозяікою дома, — такой человѣкъ… какъ не почесть такого человѣка если неумышленно-страннымъ, то простымъ?

Свѣтъ судитъ по своему — и онъ правъ. Бѣдный молодой человѣкъ! Онъ былъ лишній тамъ, гдѣ были:

….. цвѣтъ столицы,
И знать, и моды образцы,
Вездѣ встрѣчаемыя лицы…

Какъ бы то ни было, но съ тѣхъ поръ, какъ онъ показался въ высшемъ кругу и объ этомъ узнали, то нѣкоторые изъ его знакомыхъ, при встрѣчѣ съ нимъ, жали ему руку и гораздо крѣпче и чувствительнѣе прежняго, и улыбались ему съ гораздо большею пріятностью. Есть въ Петербургѣ такіе молодые люди, впрочемъ очень любезные, которые, не имѣя никакихъ средствъ попасть въ высшее общество, смотрятъ съ нѣкотораго рода благоговѣніемъ и съ небольшою, почти незамѣтною завистью на того, который посѣщаетъ эти общества. Однако, иногда между собою, въ своемъ кругу, дома, за трубкою вакштаба, въ кондитерской за чашкою шоколада, разговорясь о томъ, о семъ, они отпускаютъ насчетъ такого человѣка насмѣшки въ родѣ слѣдующей: "онъ, братецъ, лѣзетъ въ знать" и тому подобное.

Въ началѣ декабря въ гостиныхъ заговорили о пріѣздѣ изъ чужихъ краевъ старушки-княгини Л* и о скоромъ бракѣ княжны В*.

Еще новость: княгиня даетъ огромный балъ; на этомъ бал:ѣ будетъ весь блестящій Петербургъ, — и вотъ этотъ блестящій Петербургь ждетъ бала, приготовляется къ балу и радуется случаю разсыпать деньги.

До слуха Кремнина дошла вѣсть объ этомъ балѣ и о скоромъ бракѣ княжны. Какъ бы ему попасть на этотъ балъ? А ему захотѣлось непремѣнно быть тамъ, въ послѣдній разъ посмотрѣть на княжну, въ послѣдній! и навсегда распроститься съ аристократическими гостиными. Это было твердое его намѣреніе… Къ чему же вѣчно влачить жизнь безъ цѣли и надежды? О, жизнь безъ надежды! Понимаете ли вы, что это такое? Это день безъ свѣта, нѣтъ, это удушливый сонъ безъ пробужденія, это темница съ замками, для которыхъ нѣтъ ключей; цѣпь колодника — и ни шагу безъ этого рокового, тяжелаго звука, который гремитъ вамъ: нѣтъ отрады, нѣтъ надежды! Да, онъ рѣшился проститься съ княжною и съ гостиными, въ которыхъ только она одна для него блестѣла.

Онъ поѣхалъ къ Н*. До ма.

— Пожалуйста выполни мою послѣднюю просьбу, — сказалъ онъ ему, не по обычаю только сжимая его руку. — Говорятъ, у княгини Л* на-дняхъ огромный балъ. Я хочу быть на этомъ балѣ.

Н* задумался.

— Ты вѣдь знакомъ съ княгинею?

— Да, и очень; но, право, милый, легче попасть въ Магометовъ рай, чѣмъ на этотъ балъ княгини. Сколько приглашеній!.. Однако… Но ты такъ вооруженъ противъ общества, ты такъ не любишь нашихъ гостиныхъ. Отчего же вдругъ такое желаніе?

— Я прошу тебя…

— А, понимаю, понимаю!

— О, ради Бога!.. — И молодой человѣкъ снова схватилъ его руку.

— Я не даю тебѣ слова, но я сейчасъ же ѣду къ княгинѣ, и можетъ быть… Да, кстати, мнѣ еще нужно будетъ кой-куда заѣхать. Я пришлю тебѣ отвѣтъ.

Черезъ два дня Кремнинъ получилъ пригласительный билетъ отъ княгини.

Балъ былъ назначенъ 10-го декабря.

Къ концу этого дня, часовъ въ 11, въ Милліонной не было проѣзда. Улица отъ начала до конца была загромождена экипажами, освѣщена каретными фонарями. Жандармы скакали, кричали, бранились съ кучерами и проклинали виновницу этого съѣзда.

Домъ княгини горѣлъ огнями. Широкая лѣстница, расходившаяся кверху на двѣ половины, была устлана яркаго цвѣта узорчатымъ ковромъ и вся уставлена померанцевыми деревьями. Съ обѣихъ сторонъ у входа на мраморныхъ пьедесталахъ стояли большія курильницы чрезвычайно красивой формы, вывезенныя изъ чужихъ краевъ. У самаго входа пестрый, какъ полишинель, швейцаръ съ огромной булавою; далѣе цѣлый строй лакеевъ, увѣшанныхъ гербами, въ башмакахъ — такихъ ловкихъ, такихъ серьезныхъ. Чувство робости, это непріятное чувство, тяжко сжало молодого человѣка при входѣ. Онъ подумалъ: "въ послѣдній разъ" и немного ободрился.